Давно это было. Но в памяти осталось на всю жизнь.

Много изменилось в Нижнем Тагиле. Похорошел он несказанно. Да и в те послевоенные годы для нас он был близким и родным. Мы – это дети 40-х годов. А еще точнее, жители поселка Домнострой, упоминания о котором я пока нигде не нашла.


Расположен он был на том месте, где находится торговый центр «Южный». Случайно встретила бывшего жителя Домностроя, таксиста, и он рассказал, что последний барак снесли в 1963 году.

Через дорогу, сейчас это Восточное шоссе, был маленький сквер, а дальше - управление Коксохимзавода. Шла дорога в поселок Кокс. Он продержался дольше Домностроя.
Там тоже проживали работники завода. Не только в бараках, но и в двухэтажных деревянных домах.

Здесь была начальная школа, детский сад, но главное – кинотеатр, деревянное красивое здание с колоннами. Туда мы ходили в кино и на концерты.

А у нас в Домнострое были только бараки, но под номерами. И мы, дети, возмущались, когда их называли бараками. Это - наши дома. А было их девять. Одни – с общими коридорами через все здание, другие - с отдельными входами, крылечками.

Был магазин в центре, недалеко - общественный туалет. Не смейтесь - для нас это было очень серьезно.

Около некоторых бараков-домов - грядки, где жители выращивали овощи. Не все имели такое «богатство». А мы, не имеющие этого, считали, что сорвать несколько морковок – это «не кража, а просто дележка». Вспомните рассказ Горького об итальянском мальчике Пепе.

Но главной примечательностью был Дом отдыха рабочих Коксохимзавода, а директором там работала моя мама Мария Степановна Бородина, одна из первых комсомолок Нижнего Тагила, бывшая партизанка. На работу ее пригласили сразу же после нашего возвращения из Белоруссии.

Дом отдыха был передовым. Помню, маму в 1947 году наградили поездкой в Москву на празднование 800-летия столицы. Она привезла много рассказов и подарков, а мне с подружками – цветные карандаши. Может, они услышат меня. Это были Валя Атаманова, Тамара Шамакова, остальных не помню.

А жили мы интересно. Никто ни на что не жаловался. Более того, после отмены продовольственных карточек и денежной реформы нам троим купили велосипеды. И мы давали покататься всем желающим ребятам. Ездили в гастроном, что на углу проспектов Ленина и Мира. Там, никогда не угадаете, продавали красную и черную икру по 200 рублей за килограмм.

Учились в школе №38. Вставали по гудку. Слышно было по утрам, как гудели Коксохим и даже завод Куйбышева.

В свободное время играли в волейбол, прятки, в «Молодую гвардию». Старшие ребята рассказали нам о подвигах молодогвардейцев. А в газетах уже были напечатаны отрывки из романа Фадеева. Летом родители отправляли нас в пионерские лагеря: в Шиловку, в Баранчинскую. А первый лагерь был в Горбуново. До сих пор ищу, где он располагался. Помню, у воды. Значит, решила, - это Муринские пруды. А еще запомнились наши «походы» в душ, который находился в заводоуправлении. Нас, девчонок 9-10 лет, пускали через проходную в часы, когда не было рабочих, на второй этаж. О, какое это было блаженство – душ в кабинке! Но мы больно-то не распространялись об этом.

Все и всякое бывало. Воду питьевую продавали на «барахолке», которая собиралась 1-2 раза в неделю и располагалась там, где сейчас находится трамвайное депо. А у самой речки- горячки, что текла с завода, был рыбзавод. Откуда он там взялся и когда исчез, не знаю. Одно помню: мама подружки там работала и, когда я бывала у них, угощали рыбой.

Вот так жил маленький поселок Домнострой. Мы были детьми – нас все устраивало. Мы умели быть благодарными и радовались жизни.




Валентина ГАЕВСКАЯ-ТАРАНЖИНА, учитель, ветеран труда.