Говорят, что те, кто нашел друга на войне, знают цену этой дружбы и сумеют умереть за друга. Когда над головой рвутся снаряды и рядом падает тот, кто секунду назад дал тебе прикурить, цена настоящей дружбы особая. Другом на войне может стать только человек, в котором на сто процентов уверен. На войне нельзя схитрить, здесь каждый, как на ладони. В бою сразу определяют, кто трус, кто хладнокровен и расчетлив, а кто отчаянно смел. Здесь каждый поделится последним сухарем, потому что знает, главное - остаться живым, а еда найдется.

О такой настоящей военной дружбе солдата и генерала часто вспоминал и рассказывал отец Николая Ивановича Черемных – Иван Тимофеевич. Коренной висимчанин прошел две войны: сначала - финскую, потом - Великую Отечественную. После войны вернулся домой. Считал, что в живых остался только благодаря настоящей мужской дружбе с генерал-полковником Михаилом Барсуковым.

- Сблизиться и подружиться им довелось еще во время советско-финской войны 1939 года, - рассказывает Николай Иванович. - Заприметил генерал сметливого солдата. Все у него спорилось с крестьянской сноровкой, без суеты, надежно, вовремя и аккуратно. Пригласил солдата к себе в блиндаж познакомиться поближе, расспросил о довоенном житье - бытье. Оказалось, что близкие они люди в своих взглядах на жизнь. И как-то само собой появилось взаимное уважение. Так и служили: генерал командовал артиллерией, солдат нес службу.

Не успела закончиться одна война, грянула Великая Отечественная с нацистской Германией. И снова пути пересеклись. Видимо, судьба. Генерал Барсуков командовал артиллерией Третьего Белорусского фронта. Однажды, проезжая мимо колонны солдат, случайно увидел Ивана. Сколько было радости у обоих! Генерал решил забрать солдата к себе. Иван Тимофеевич согласился.



Повидал висимчанин на дорогах войны многое. В штаб командующего приезжал маршал Советского Союза И.Х. Баграмян, под командованием которого тогда находился фронт. На всю жизнь запомнил Иван Тимофеевич штурм фашистского города-крепости Кенигсберга. Ровно в пять утра 6 апреля 1945 года грянул сильнейший залп орудий, за ним - второй, третий, ударили «катюши». Все смешалось и потонуло в невероятном гуле. Артиллерия била непрерывно около полутора часов. За это время окончательно рассвело, и можно было разглядеть очертания города. Два снаряда, один за другим, угодили в главные ворота. Они качнулись и рухнули… За этот бой солдат был награжден медалью «За взятие Кенигсберга».

Май 1945 года принес долгожданную победу. Враг был уничтожен. Как считал Иван Тимофеевич, свое дело он выполнил честно и до конца. Настала пора вернуться к мирному труду. Руки солдата скучали по крестьянской работе. Иван Черемных решил вернуться на родину, на Урал. Его ждали семья, дети, хозяйство.

Михаил Барсуков искренне не хотел расставаться с Иваном Тимофеевичем. Предлагал остаться на службе у себя, но не уговорил. На прощание дали друг другу слово не теряться, писать друг другу письма. И каждый сдержал слово. Сегодня письма – семейная реликвия. За ними две судьбы и одновременно целая эпоха.

Иван вернулся домой, чтобы поднимать хозяйство, налаживать быт. Пришло первое письмо с обратным адресом: Москва, улица Садово-Кудринская, от генерала Михаила Барсукова. В семье Черемных сохранилась целая пачка писем, поздравительных открыток, телеграмм. В том числе письмо, датированное мартом 1953-го года, в котором сообщалось, что «умер вождь и учитель – великий Сталин».



Генерал радовался любому успеху Ивана. Какие успехи? Приобрел корову, купил лошадь, крепкая семья, достаток в доме – все это радость для простого человека.

«Ты пишешь, Иван Тимофеевич, о жизни старателя на Урале в трудное послевоенное время. Трудно во всем, трудно всем. Но ведь мы победили в жестокой войне, победим и разруху. Рад за твою семью… Надеюсь побывать в гостях… Июнь, 1948 год».

Еще одно письмо: «Что-то, Иван, весточки о себе не шлешь? Неужели за это время тебе ни разу не икнулось? Август, 1948 год».



Теплые, сердечные строчки, в которых генерал переживал и сочувствовал трудной послевоенной жизни своего боевого товарища.

- Когда перечитывал письма, казалось, вся жизнь этих людей представала передо мной, - делится воспоминаниями Николай Иванович Черемных. - Вот известие: горе у генерала – ушла из жизни жена Полина Никитична, верная спутница во всех военных перипетиях. Горе генерала Иван воспринял, как свое собственное. Долго переживал, сочувствовал, собирался навестить друга. Встретиться сослуживцам так и не довелось. Хоть и мечтали посидеть у костра, походить босиком по земле, вспомнить былое, помечтать о будущем. А будущее им виделось прекрасным и счастливым. Пусть не для себя, а для детей и внуков. На войне не по чинам измерялась дружба, скорее, по родству душ. Только подумайте: один – командир высшего ранга, другой – ефрейтор с четырьмя классами образования, до войны не бывавший дальше своей области. Имя генерала Барсукова внесено на страницы Большой Советской энциклопедии. Имя солдата Черемных осталось лишь в памяти близких ему людей. А свела их война и породнила она же.

В сентябре 1963 года Иван Тимофеевич прочитал известие в газете «Красная звезда» о кончине генерала Михаила Барсукова. В некрологе говорилось: «После тяжелой болезни скончался Герой Советского Союза, генерал-полковник артиллерии в отставке Барсуков Михаил Михайлович…Память о нем, верном сыне советского народа, надолго сохранится в наших сердцах…» Под некрологом подписались Р.Я.Малиновский, А.А. Гречко, С.С. Бирюзов, В.И.Чуйков, И.Х. Баграмян и другие известные военачальники.

Солдат не сдерживал слез, молча плакал. Аккуратно вырезал заметку и убрал, как дорогую реликвию. Положил вместе со стопкой генеральских писем: пожелтевшими от времени листами, исписанными аккуратным каллиграфическим почерком…