В Абхазии нельзя жить по своим законам, по своим привычкам. Эта страна обрушивает на тебя целый поток ее законов, устоев и порядков. И ему лучше не сопротивляться. Надо просто окунуться и плыть по течению этой, как будто неспешной и одновременно сумбурной, жизни. И я окунулась. И в переносном, и в прямом смысле. Тем более, что прилетели накануне православного праздника Крещения.

Море удивило своим поведением. Еще накануне вечером оно бухало в черноте, и этот звук раскатывался по пустынному побережью. Оно громогласно заявляло о том, что оно здесь самое большое, самое главное, самое важное. А утром - тихое и ласковое, тихонько дышит. Как будто в эту ночь его кто-то приручил и поласкал. Красивое, чуть отсвечивающее в утренних сумерках, зеленоватое, разбеленное у кромки слабой пенной белизной. Оно излучало радость и счастье. И, несмотря на то, что в голове где-то свербела мысль о том, что сегодня январь, зима, и вода очень холодная, сердце чувствовало это благодушие и устремлялось навстречу большой воде.

Я быстро оказалась у кромки. Море, как будто обрадовавшись, бросилось навстречу и тут же тихонько отступило, показывая, что оно нестрашное, приглашая к себе. Как щенок, играя, берет в свою пасть твою ладонь и тут же тихонько отпускает, чтобы не поранить ее своими острыми зубами. Такое ласковое и радушное поведение огромного сильного моря теплом растеклось в сердце. Меня манила тайна этой воды. Казалось, что каждому, кто зайдет сейчас в воду, море откроет какой-то секрет, непостижимый в обычное время, непередаваемый словами. Остро чувствовались необычность момента и его неповторимость.

Но человек – существо разумное.

- В холодную воду зимой нельзя, - прокричало в моей голове.

- Зайди ненадолго, по колено, - примирительно вздохнуло сердце.

Я двигалась почему-то осторожно, как будто боясь спугнуть этот настрой. Поглаживала чистую прозрачную воду руками, немного зачерпывая ее ладонями и подбрасывая вверх. Брызги попадали на макушку, на тело, обжигая и радуя. Заходила бережно и медленно…

Слишком медленно. Ноги онемели. И я бегом бросилась из воды. Уже собиралась одеваться, как тело начало гореть и возбужденно требовать продолжения радости.

И уже не медленно и осторожно, уже смело, радостно и быстро понеслась в воду. Наклоняясь и встречая грудью легкую волну. Сердце как будто задохнулось на мгновение от холода: «Ах!». И быстрее, дальше – с головой погружаясь в обжигающую и ободряющую бескрайность. Знакомый приятный солоноватый вкус на губах. Вода как будто легкая, прямо невесомая. Или это я невесомая в морской воде. А вода гладит меня и качает на руках, как я только что гладила и подбрасывала ее. Столько счастья и радости! Каждая клеточка во мне смеется вместе со всеми мириадами капель воды, песчинками, гальками, рыбками … И я сама - одна из песчинок этого моря. Целое море счастья, радости и смеха.

Этой радости и бодрости хватило на весь рабочий день. К вечеру все были полностью погружены в работу. Но мы – в Абхазии. И жители этого славного побережья не позволили своим гостям утонуть в делах. Они предложили съездить в Каманы на святой источник.

- Действительно, сегодня Крещение, можно и съездить, - благословил нас руководитель группы.
Уже через час мы мчались в горы в беспросветную черноту. По дороге пытались выяснить, что такое Каманы, что за источник. Перебивая друг друга, абхазы короткими отдельными восклицаниями пытались рассказать, кто что знает:

- Это большая гора, каменная глыба и из нее просачивается вода!

- Это начало реки Гумиста!

- Нет, это родник, широкий как река, и впадает недалеко в Гумисту!

- Там село было. Все дома сожгли, когда отвоевывали. Одни сады остались. Как раз был день моего рождения!

- Храм Василиска там есть!

Это сбивчивое повествование не давало никакого представления о Каманах.

Мы и не подозревали, что скоро окажемся в одном из самых почитаемых мест христианских паломников, где на небольшой территории находится много святынь времен утверждения христианства. В селе Каманы стоит часовенка святого Василиска, молодого римского воина, сосланного в эти места за проповеди христианства в  веке. Здесь он был казнен и по сей день покоится в каменной могиле на горе. На месте казни святого из каменной глыбы бьет исцеляющий источник. К нему мы и направлялись.

Каманы известны и как место кончины в 407 году святителя Иоанна Златоуста, архиепископа Константинополя, одного из трех Вселенских святителей. Будучи больным, он продвигался через эти места, направляясь в Питиус (Пицунду). Болезнь не позволила ему двигаться дальше, и он остановился в Каманах, читал проповеди до самой смерти. Здесь он был захоронен, а позднее мощи перевезены в Константинополь. В  веке в Каманах был поставлен каменный храм, а в конце  века восстановлен, расстроен. До сих пор в храме стоит каменный саркофаг погребения святителя Иоанна Златоуста.

Примерно в 850 году в Каманах произошло Третье обретение честной главы Иоанна Крестителя.

Во время войны не пострадала ни одна из святынь.

Наши машины встроились в вереницу автомобилей, двигающихся в том же направлении. Навстречу тоже двигался нескончаемый поток автомобильных фар. Как будто весь Сухум устремился в этот вечер в Каманы. Село находится недалеко от города, километров в пятнадцати. Горы, еле угадывающиеся в темноте, то подступали близко к дороге, то отдалялись. Кое-где, далеко и высоко светились одинокие фонари. Неужели это дома? Под колесами шуршало и чавкало сырое тесто из каменной крошки, пыли и воды. Остановились на небольшой площадке среди прочих автомобилей. Людей много, но очень тихо. Разговаривают приглушенно, передвигаются с фонариками, со свечами. Рядом стоит большой крест. Журчит вода.

Немного привыкнув к темноте и вглядевшись, различаешь речку. Вода выплескивается у подножия горы из-под каменных глыб сильным потоком и растекается широкой рекой. У истока небольшая очередь людей с бутылями. Все помогают друг другу: подсвечивают проход, протягивают руки, чтобы поддержать при движении по мокрым и скользким камням.

Чуть ниже по течению речка становится еще шире. У кромки воды уложены плиты для желающих окунуться. Но заходить боязно: холодно, большое количество людей вокруг немного смущает, неизвестна глубина этой реки.

Вдруг возникла небольшая суета. Двое молодых людей, громко переговариваясь, смело направились в воду. Много шума, много слов, много брызг. Теперь понятно, что надо дойти до середины реки, чтобы окунуться с головой. Толпа на берегу одобрительно загудела.

Я зачем-то посмотрела на небо. Месяц был размытым, в дымке, мягким и необычно лежал на боку, словно чаша. Посмотрела на воду. Она серебрилась, то ли свечи, то ли звезды мерцали в ней, отражаясь. Потрогала рукой и не поняла холодности этой воды. Рука уловила не температуру, а безобидность воды и даже какую-то доброту. С этим пришла уверенность, что можно окунуться и ничего плохого не случится. Уже не раздумывая больше ни о чем, не теряя времени, я быстро раздевалась, навешивая одежду на остолбеневшую коллегу.

Быстро двигаться в воде не получалось, ноги теряли равновесие на ухабистом каменном дне и выискивали более ровные площадки. Вода была совсем другой. Это купание не походило на утреннее. Вода была холоднее, острее, серьезнее, строже и тяжелее, плотнее. Не было легкости и радости, как в море, не было смеха. Вода источника как будто отсекала во мне все ненужное, оставляя основу и делая ее чистой и, может быть, крепкой. Как камнерез отсекает в некрасивом, тусклом и грязном, куске породы все наносное, налепившееся с течением времени, чтобы показать всю красоту и ценность камня.

На берег я спешила, уже не думая о брызгах и тишине, не замечая людей. Ветра не было, тело горело, и я быстро согрелась после ледяной воды. Приятная легкость и тихая, спокойная, благая радость поселились в душе…

Уже через несколько минут мы были в машине и тронулись в обратный путь. Как оказалось, праздник Крещения еще не закончился, и мы очутились в гостях за большим застольем. Много говорили, с удовольствием вкушая плоды трудов радушных хозяев. Было радостно и весело. И эта шумная радость нисколько не мешала моей тихой радости, надолго поселившейся в душе после крещенского купания в святом источнике.

Ольга МАЛЬЦЕВА.

Фото автора.

• Каманы. Саркофаг Иоанна Златоуста.