За событиями на Украине мы следим с неослабевающим интересом. По информации российских СМИ, обстрелы Донецка и Донецкой области из систем залпового огня происходят почти ежедневно. А ведь Артемовск, Славянск, Дружковка, Константиновка, Краматорск – мирные города, население которых в этих страшных реалиях работает, ходит в поликлиники и магазины, отправляет детей в школы и детсады.

О том, как живется этим людям, на что они надеются, рассказ Виктора Д., который на днях возвратился в Тагил, проведя несколько месяцев в одном из городов Донецкой области. Родителям преклонного возраста потребовалась его помощь, а перевезти их в Россию пока, к сожалению, невозможно. По понятным причинам Виктор не захотел называть ни фамилий, ни адресов.

Оружие как фактор сдерживания и устрашения

- При посадке на поезд в Москве проводница очень удивилась, что я отважился ехать в Донецкую область, где стоит национальная гвардия. В полупустом вагоне я был единственный с российским паспортом. Наши пограничники проверяли пассажиров очень спокойно, а украинские и дорожная полиция взяли меня в оборот. Потребовали приглашение, которого у меня, естественно, не оказалось, потому что официально не заявлено как необходимое условие для поездки на Украину. Пришлось откупаться.

На улицах города, в котором живут мои мать и отец, курсирует бронетехника и много военных - с автоматами, пистолетами, в маскхалатах. Номера на спецмашинах намалеваны белой краской на черном фоне. Часть военных экипирована неплохо, а на других, как правило - пожилых мужчинах, только-только мобилизованных, камуфляж и кроссовки. От некоторых бойцов сильно пахнет гарью. Видимо, проводят много времени в палатках возле печек. Нацгвардия дислоцируется в центре города, в общежитиях, детсадах. Скорее всего, это правосеки. Одежда на них форменная, на рукавах герб Украины с трезубцем. Город постоянно патрулируется, в выходные – усиленно. И когда тебе навстречу идет представитель военизированной милиции, а за ним два автоматчика из правого сектора, это давит на психику как фактор сдерживания и устрашения. Слышал, как милиционерам давали установку: «Будьте внимательны. К мирным жителям относитесь доброжелательно». Это не случайно: население очень негативно относится к власти. Я был свидетелем, как подвыпивший гражданский материл нацгвардейца, стоявшего возле машины, который настоятельно «советовал» ему: «Прекрати испытывать мое терпение». Военные скупают в магазинах водку и дешевый чай в огромных количествах. О том, какими могут быть последствия подобных действий, можно прочитать в областном еженедельнике «Технополис» от 18 марта 2015 года: «16 марта в Константиновке бронетранспортер сбил женщину с двумя детьми. Толпа на месте происшествия едва не устроила самосуд. Возмущенные люди побили стекла в общежитии, где проживают украинские военные. Власти объявили о готовности стрелять на поражение. В то же время силовики пообещали, что виновные в ДТП, которые могли находиться в нетрезвом состоянии, ответят по всей строгости закона».

Чтобы заказать ключ к двери, я зашел однажды в мастерскую и поприветствовал заточника по-украински: «Здоровеньки булы». Он ответил недобрым взглядом… На украинском языке в основном говорят военные, на нем ведется и преподавание в школах. Местные же преимущественно общаются на русском.

В феврале после обстрела Краматорска очевидцы рассказывали, что стрельба велась из ГРАДов. Мне удалось поговорить об этом с таксистом, который в тот день привозил раненых в больницу. Пострадали здания в центре города, были убитые и раненые. Неразорвавшиеся снаряды втыкались в землю вертикально, то есть летели с близкого расстояния - с аэродрома и из Славянска со стороны горы Карачун.

Жертвы информационной войны

- Попасть в Донецкую народную республику из населенных пунктов Донецкой области можно без пропуска, если есть украинский паспорт и прописка. В медучреждениях ДНР врачи остались, хотя Порошенко приказал им уехать. Жители области ездят в Донецк на консультации. Студенты, которые учатся в донецких вузах, в конце недели обычно приезжают домой. Одежда в магазинах почти не пользуется спросом, чаще всего люди покупают продукты. На городском рынке они в изобилии, но вот настоящего сала размером с ладонь, как раньше, уже не найти. Теперь продается «польско сало».

Работающим на заводах в Краматорске, Славянске зарплату пока не задерживают. Но объем заказов резко сократился, так как связи с Россией рвутся. Сильно выросли коммунальные платежи. Так что жить тяжело, особенно пенсионерам. У моей матери пособие по старости 1 400 гривен, это около трех тысяч рублей. Тысяча гривен идет на ЖКХ. Приходится экономить на всем: на воде, на еде…

Приезжали повидаться родственники из сельской местности. Несмотря на то, что образование у них не выше среднего, рассуждают они даже благоразумнее, чем иные городские. Оказывается, в их большом селе сторонников единой Украины наберется всего процента два. Случайно встретил трех институтских однокашников. Каждый сразу предупредил: «Я - укроп». Их дети живут в Европе, поэтому отцы и думают, что в скором времени им светит безвизовый режим. Обращает на себя внимание и такая закономерность: у сторонников «самостийной» нет дома ни Интернета, ни сотовых телефонов с доступом в Интернет. Российское ТВ запрещено, а украинское преподносит новости в агрессивной форме: «Российски злочинци двадцять разив обстрелялы мирние районы Донэцка. Вбыто 42 житэля». Действия украинских силовиков выдаются за российский обстрел. И люди вынуждены верить этой информации, потому что другой просто нет. Убедился в этом при общении с соседкой. Эта интеллигентная женщина, естественно, не могла знать, что в Донецкой и Луганской областях военными Украины шесть тысяч мирных жителей убиты и 10 тысяч ранены, и возразила: «Так это же российские войска их обстреляли». Вот до чего люди доведены бандеровской агитацией. А другая знакомая, имеющая компьютер, наслушавшись новостей Украины, психанула и сбросила телевизор с тумбочки.

Информационная война сеет рознь даже между родственниками. Спорить с моим кумом, например, было бесполезно. Если ты с ним не согласен, он и слышать не хочет твоих доводов. Даже несколько раз мне выговорил: «Шо ты приехал? Сваливай отсюда, я уж сам тут разберусь». У него свое отношение к происходящему: военные действия развязаны русскими, они отобрали Крым, куда кум с семьей каждый год ездил отдыхать. Дочка его мечтала быть переводчиком, но теперь и ее мечты рухнули. В общем, получается, что кругом виноваты русские. Жаль людей, замороченных откровенно враждебной пропагандой.

На столбах вдоль дорог краской нарисованы желто-голубые флаги. Часто проводятся митинги и шествия, на улицах поют украинский гимн, кричат «Слава Украине!», «Героям слава!». Откуда столько людей, подготовленных, обученных? По мнению местных, это доставленный из других городов и проплаченный «десант». Во время одной акции «задурканные» молодые ребята и девчата несли плакаты в виде игральных карт с портретами Стрелкова (король), Захарченко (туз) и т. п. Допытывались у прохожих, как они относятся к этому. Меня так и подмывало спросить: «Что будете делать, когда сюда вернутся шахтеры? Куда побежите с этими плакатами?» Потом демонстранты сложили «карточный домик» и завалили его. Вот такая агитация.

Газета «Технополис», с одной стороны, впрямую не обвиняет русских в бедах жителей Донецкой области, но между строчек нетрудно прочесть намеки. Вот как заканчивается заметка «Покушение на Ленина»: «Всем, кто участвовал в сносе памятника Ленину в Харькове, грозило до 5 лет лишения свободы. Но министр внутренних дел Аваков дал команду прекратить уголовное дело, потому что милиция должна обеспечивать исключительно безопасность людей, а не памятников». Или еще цитата - из статьи «Диагноз – война в голове»: «Непростая взрывоопасная ситуация оставила неизгладимый след не только в сердцах и душах людей, но и в их головах. Советами о том, как перестать думать о войне, с читателями поделилась главврач психиатрической больницы…»

***

В Россию я решил возвращаться автотранспортом: так спокойнее пересекать границу. На украинской стороне таможенный и пограничный досмотр продолжался два часа. На российской (рубеж между Харьковской и Белгородской областями) все шло быстро. Пункт пропуска Нехотеевка оборудован очень цивилизованно. Никто не лезет в твои сумки и карманы, не проверяет сотовый телефон. А на Украине в прямом смысле шмонают. В Харькове буквально ждут поездов из России. Все осмотрят - и багаж, и карманы, в ноутбуках и сотовых телефонах проверят видеоролики, фото и установленные программы. Ничем не брезгуют, как мародеры. Хотя с другой стороны, в поезде после Харькова, уже нет никаких проверок. А на автотранспорте одна опасность – блокпосты. Их много, и к чему придерутся, неизвестно.

Помню, во время дождя обратил внимание на землю - черную, жирную, как масло. Щепку воткни – зацветет. Но какая нерадостная судьба у этой земли. Пожилые уже смирились: «Здесь и помирать будем». А почему молодые, задавался я вопросом, не идут в ополчение, чтобы выдворить бандеровцев со своей земли? У одного жена беременная, у другого дети маленькие, у третьего мать прикована к постели. Как оставить семью без кормильца? Может, поэтому и не берутся за оружие.

Сторонники ДНР высказывали надежду, что в августе-сентябре страна, вероятно, станет совсем другой, не исключено, что освобожденной. Но вряд ли это произойдет быстро: у ополченцев силы не безграничны, чтобы занять и удерживать огромные территории. От разных причин зависит активность самих жителей. А пока они живут и надеются – кто на ДНР и ЛНР, кто на Путина.

Фото РИА «Новости».

После обстрела Краматорска в феврале 2015 года (отдельный файл – После обстрела Краматорска).