В курортном Нячанге много русских и китайских туристов. Кажется, что тихие вьетнамцы растворились среди этого празднующего общества, снующего в многочисленных кафе, магазинах и на пляжах. Все курортные города чем-то похожи друг на друга. Где же ты, Вьетнам? Какой ты? Поэтому, как только появилась возможность, я отправилась на экскурсию по стране: в столицу Хошимин-Сайгон и во вьетнамские деревни на островах дельты реки Меконг.

Дельта реки Меконг – это большой юго-западный регион Вьетнама. Особый благодатный район для кипящей жизни многих и многих видов животных и растений, часть из которых считалась вымершими на земле, и была вновь обнаружена здесь уже в нашем, XXI веке. Аграрный район с плодородными почвами и вечным летом при высокой влажности. Здесь круглый год течет активная жизнь трудолюбивых вьетнамских деревень.

Огромные ярко-зеленые рисовые поля ровно расчерчены на квадраты. Кое-где по периметру этих квадратов растут кокосовые пальмы. Поэтому поля не смотрятся бескрайними, как в России. Временами на низких участках возвышаются небольшие строения - захоронения предков. Ярко отделанные, украшенные живыми цветами, они смотрятся празднично. Здесь принято почитать предков и каждый день начинать с молитвы на семейном алтаре, ставить свежие желтые хризантемы и фрукты. День у вьетнамцев начинается очень рано, около четырех утра, где бы они ни жили, в городе или в деревне.

От города Митхо путешествие продолжилось по воде на прогулочном кораблике. Такие судна то и дело снуют по реке Меконг. Мутная илистая полноводная река бело-желтого цвета внушала уважение своей ширью и мощью. В этот жаркий 35-градусный день в голову не пришла мысль о речной прохладе.

Мы плыли вдоль одного берега, причаливая то к одной деревне, то к другой. Причал высокий и довольно хлипкий. Надо было сделать пару шагов по перекидной доске, держась за шест, воткнутый в реку. Таких шестов было несколько вдоль причала.



Ириски из кокоса

По неширокой дорожке мы двинулись на смотровую площадку близ деревни. Тротуары были сухими, устроенными либо из бетонных тонких плит, либо грунтовыми, кое-где подсыпанными щебнем.
Смотровая площадка защищена от солнца навесом и оказалась этакой мастерской по производству ирисок из кокоса. Немногочисленное оборудование, совсем простое, стояло, примостившись с краю: кол для очистки кокоса до волосатого ореха, мачете для добывания мякоти изнутри, дробилка и мешалка для получения конфетной массы из кокоса и солода. Из печки уже доставали противень, от которого шел сладкий завораживающий запах печеных ирисок. Их предстояло еще разрезать на кубики и каждую вручную завернуть в рисовую бумагу и фантик. Цвет обертки указывал на содержание определенной добавки в ириске: арахиса, дуриана, какао, листьев пандануса или кусочков фруктов…

На соседнем столе представляли настойки на кобре из арсенала народной вьетнамской медицины. Оказывается, что 70-процентный спирт растворяет за два года и яд кобры, и яд скорпиона и делает его пригодным для оздоровления человека, в небольших количествах. В красивых рельефных бутылках от днища до горлышка были навьючены змеи, скорпионы и корни женьшеня. Рядом с настойками стояли бутыли с кокосовой водкой молочного цвета и большая банка наливки на бананах. Подходи, пробуй!

Эта деревня, очевидно, была одной из центральных, потому что с демонстрационных площадок мы вышли на асфальтированную дорогу. Изредка проезжали байки, а мы покатили на своеобразных тук-туках, запряженных осликами.

Женщины, джонки и тайна

Далее мы плыли на длинной и узкой, шириной в одно сиденье, лодочке с названием джонка.
Нашим «гондольером» была женщина-вьетнамка солидного возраста. И на других лодках гребли почему-то одни женщины.

Она стояла на корме с длинным веслом и резкими толчками продвигала джонку. Только мы завернули за поворот узкого протока, как наш возничий присела и завела мотор. Лодка рванула вперед, наконец-то в лицо хлынул ветер. Мы повеселели. В узком водном канале в обе стороны плыли джонки с пассажирами и без. Удивительно было, как они разъезжаются при таком странном управлении. Их «гондольеры» усердно гребли.

Мы мастерски обходили очередную лодку, двигающуюся по нашему курсу. Но тут нам навстречу вылетела свободная от туристов тоже моторная джонка, торопящаяся на посадку. Столкновение было неизбежным. Резким поворотом возничий смог только сместить удар с носа. Визг, крик, стук – и лодки разлетелись по своим направлениям дальше.

Экскурсовод раскрыл местную тайну, откуда у этих женщин-гондольеров столько сил. В этих краях растет удивительное дерево нони, плоды которого оздоравливают и стимулируют человека. Местные жители готовят из желто-зеленых плодов пюре и экстракты на меду. Сейчас эти продукты распространяются по всему миру.



Фрукты с солью

В следующей деревне нас ожидала дегустация фруктов. На небольшой площадке стояли пластиковые столы с большой тарелкой в центре. На ней были нарезаны фрукты, причем каждого фрукта было ровно столько долек, сколько стульев стояло вокруг стола. Ничего необычного для нас они не представляли: папайя, ананас, гуава, мизерные бананчики с желтой мякотью и помело. Необычным было небольшое блюдечко с крупной солью, которое стояло в центре фруктовой тарелки. Нам пояснили, что здесь так принято кушать, макая фрукты в соль. Мне показалось, что таким образом вкус фрукта усиливается, делается более острым.

Кроме угощения для нас был приготовлен небольшой концерт местного коллектива.
Обедать мы отправились в следующую деревню, опять же на корабле. На высоком деревянном настиле-подиуме были накрыты круглые столы. Нас предупредили, что самим ничего брать со стола нельзя, пока не придет «распорядитель» нашего обеда. В центре стола на специальной деревянной подставке стояла огромная широкая рыба светлого зажаристого цвета. Ее чешуя была свернувшейся в трубочки. Рыба именно стояла в своей привычной для плавания позе, а не лежала на подставке. Это блюдо называлось «Ухо слона».

Женщина в полиэтиленовых перчатках подошла к столу, поставила перед собой плоскую тарелку и молча начала священнодействие. Окунув в чашу с водой кусок прозрачного рифленого пластика из салфетницы, она положила его на блюдо и начала наполнять. Пластик оказался съедобной рисовой бумагой, которую используют для приготовления вьетнамских рулетиков под названием нэм. Лист пекинской капусты, огурец, ростки бобов, прозрачная лапша и рыба – все укладывалось быстро и компактно. Рыбу хозяйка стола не разделывала, а проведя рукой по чешуе и сметя ее вниз, она просто отщипывала мясо с хребта. Быстро завернув каждому по парочке рулетиков, вьетнамка чинно удалилась.



Мы почувствовали свободу и, вмиг проглотив выданные нам рулетики, стали накладывать себе блюда из других тарелок. Мужчины, сидящие за нашим столом, хмуро смотрели на рыбу, словно гипнотизировали ее. Рыба все еще стояла, частично сохранив свое тело.

- Что ж это такое, все самое вкусное оставили – голову, хвост, брюхо! Кому это оставили? – запричитала одна из женщин. – Берите, мужчины, берите, можно и руками разделить.
Мужчины повеселели и быстро вытащили рыбину с постамента, разложив на тарелки. Но тут опять появилась «распорядительница обеда». Вьетнамка молча принялась разливать нам суп из глубокой чаши. В прозрачном бульоне плавали разноцветные рожки. Какой бульон, какие рожки, нам не пояснили.

Мы были уже сыты, но опять подошла «распорядительница» и поставила на стол два кокоса. Она открыла небольшие крышечки, и вместе с паром нас окутал удивительно аппетитный рисовый запах. Кокос был наполнен круглым запашистым рисом. Вкус его тоже оказался необычным. Рис, очевидно, при томлении в печи в кокосе пропитался сладковатым маслом кокосового ореха и стал рассыпчатым, маслянистым, желтоватым, мягким и необычайно вкусным…
Закончив обед двумя глотками остывшего чая из мизерных чашечек, мы отправились изучать парк и местную пагоду.

Обратная дорога показалась быстрой и немного уставше-печальной. Кораблик мчал нас по Меконгу. Ветер рвал шляпу с головы, но не давал ни малейшей прохлады.
Заход солнца мы встречали уже на рисовых полях, проезжая по скоростной трассе и торопясь в Хошимин.

Ольга МАЛЬЦЕВА.
Фото автора.