Разговор с инженером, заместителем начальника центральной лаборатории Уралхимпласта Алексеем Ковалевым вышел очень интересным. Ниточка нашей беседы от проблемы инженерных кадров вывела к состоянию химической промышленности в России. Алексей Ковалев рассказал о чистой, грязной и зеленой химии, об экспансии Китая. Но первое, чем поинтересовались мы, - дела житейские: чем живут нынче инженеры-химики, откуда черпают знания.

- Алексей Александрович, можно ли стать полноценным специалистом за пять лет учебы в вузе?

- Я закончил кафедру высокомолекулярных соединений химического факультета Уральского государственного университета. Все, чему нас учили, пригодилось на предприятии. Отличительной чертой университетского образования является более широкая подготовка.

- В вашей семье еще кто-то работал на предприятии?

- Мама и папа – строители. Сестра – химик. Она на семь лет старше меня, живет на Украине. Не могу сказать, что пошел по ее стопам. Химия нравилась со школы. Есть место для науки и для творчества. Жена работает технологом на Уралхимпласте в цехе № 14 (производство фторопласта).

- Дома все разговоры о работе, или эта тема – табу?

- Конечно, конфликт интересов присутствует. Но, когда мне нужна профессиональная помощь, я предупреждаю, что обращаюсь как заместитель начальника центральной лаборатории. Крайне редко беру химическую работу домой. И жене не разрешаю. Я лучше задержусь на работе, но как только пришел домой – с глаз долой, из сердца вон. До следующего утра.

- Технологии меняются каждые пять лет. Без повышения квалификации невозможно оставаться на плаву.

- Трое сотрудников предприятия, в том числе и я, в прошлом году прошли обучение по специальности технолог минватного производства. Те, кто учится по единой программе, начинают разговаривать на одном языке. Нет терминологической путаницы. Бывает и такое: два человека с пеной у рта доказывают что-то друг другу в течение часа, а потом выясняется, что говорили об одном и том же. Второе преимущество обучения - систематизация данных, которые в процессе работы собирались по крупинке. Знания переходят из пассивного багажа в активный.

- Алексей Александрович, есть ли в химической отрасли ноу-хау?

- Полно. Четырнадцать лет назад в России выпускалось только две марки минватной смолы (смолы для теплоизоляции. – Прим. авт.). А сейчас их количество доходит до десяти. Уралхимпласт был во многом передовым предприятием в этой области и до сих пор сохраняет ведущее положение.

В мае пройдет конференция, где наш основной конкурент – компания «Метадинея» - будет делать доклад о внедрении прибора, который мы начали использовать еще семь лет назад.

В последнее время на Уралхимпласте скомплектовался очень неплохой парк испытательного оборудования. Его оценили даже представители Сколково. Приборы дорогостоящие, но совершенно необходимые при нынешнем развитии отрасли. В принципе, химику для работы достаточно двух вещей: колбочки и термометра. Но только лишь с их помощью нельзя достичь новых технических показателей.

- К вам приходит молодежь. Какая она?

- Когда-то говорили: «Ума нет - иди в пед». Впечатление с точностью да наоборот. Я не знаю, как дела обстоят с другими специальностями. Но то, что химическая подготовка в педагогической академии хорошая, это точно.

- Но ведь в педагогической академии готовят в основном учителей?

- В свое время там была создана хорошая приборная база. Этот ресурс, видимо, не исчерпан. И опять же, академический, а не узкоспециализированный подход к образованию. Выпускники умеют решать задачи, с которыми не сталкивались в процессе учебы.

- Как обстоят дела с развитием химии в целом по России?

- По европейским меркам Россия - отсталая страна. В области химии мы очень мало производим и потребляем. Уровень развития технологий низкий. Я не говорю про гигантов нефтехимии. Тяжелая химия у нас еще есть. Фенольные смолы, с которыми работаю, тоже считаются тяжелой химией.

- Где потребитель может увидеть тонкую химию?

- Да где угодно. Посмотрите вокруг. Вот этот стол сверху пропитан какой-то из смол, материал тоже склеен с помощью смолы. Отечественное обычно заканчивается внутри. Наверх нас не пускают. Материалы идут из-за рубежа, или производятся в России под жестким контролем.

У меня в саду стоит шкаф из ДСП, который родители купили до моего рождения. Понятное дело, что местами потрескалась полировка, там, где стояли горшки с цветами, отошел шпон. Но если случайно наткнуться на шкаф, еще неизвестно, кто развалится. А новое…чтобы испортить мебель, достаточно капли воды. Думаю, здесь нет вины производителей. Такие установлены стандарты.

Лидером химической промышленности скоро будет Китай. В Европе действует программа «REACH», в переводе - «богатый». Поставщик должен провести всестороннее исследование своей продукции. Исследование для одного химического продукта стоит около полумиллиона евро. В кабинете, где мы с вами находимся, этих продуктов порядка 30, а может быть, и больше. У кого есть такие деньги? Скорее всего, мелкие компании закроются. Запад в отношении химии будет такой же, как мы сейчас.

- Таким образом Европа борется за химическую и биологическую безопасность.

- Не нужно считать, что природные материалы – чистые и безопасные. Когда они обрабатываются современной химией, грязной и небезопасной, вот тогда они становятся безопасными. Возьмем, к примеру, дубленые шкуры. Думаю, никто не хочет болеть сибирской язвой и холерой. Дизентерия – тоже не приветствуется. (Шкуры животных превращают в выделанную кожу с помощью химического процесса – дубления. Для дезинфекции их обрабатывают хлоридом цинка, хлорфенолом и другими веществами. – Прим. авт.) Химия сделала много для людей. И нынешние требования немного странные. Для примера: древесина имеет естественный фон формальдегида. Он составляет порядка шести миллиграммов на килограмм веса в час. Древесные материалы, которые изготавливаются на заводах, должны иметь эмиссию формальдегида ниже, чем у чистой древесины. Это нонсенс.

Я согласен с тем, что любая химия ядовита. Так незачем мусорить, раскладывать химическую грязь по всем прилегающим территориям. Должен быть контроль.

Если человек будет пить абсолютно чистую воду в течение недели, то он умрет. Вот такой курьез. Немного «грязи» для здоровья полезно. Но это не значит, что в грязи можно купаться.

Бояться химии не надо. Поздновато призывать «назад к предкам».

- Вы сказали, что древесные материалы должны фонить меньше, чем чистая древесина. Это вообще возможно?

- С помощью химии, да. Хотя здесь есть доля лукавства. Если в одном месте убыло, то в другом прибыло. Не будет запаха формальдегида, значит, будет запах аммиака. Тут уж выбирайте.

- Предположим, китайская химия завоюет рынок. Будет ли это качественный продукт?

- Где-то 99 % фурилового спирта в мире (сырье в том числе используется на нашем заводе) производится в Китае. Есть, конечно, альтернатива - производство в Кирове. Но у них мало кто покупает. Потребители предпочитают дышать китайской химией. С точки зрения химика, отечественное сырье лучше - выше чистота. Но способ, которым оно производится, оставляет сторонний запах, который никому не нравится.

С китайцами нужно быть настороже. Моя однокурсница работала в косметической компании. Ей приходилось постоянно ездить в Китай и отслеживать качество компонентов, которые закупало предприятие для производства косметики. Мы тоже сотрудничали с Китаем. Несколько раз нам везло, несколько раз крупно накалывались. Хотя честный производитель – это всегда хорошее качество и низкая цена.

- Трудно конкурировать с китайцами?

- Об этом лучше спросить специалистов Никомогнеупора. Вот здесь Китай, что называется, показал себя во всей красе. В России огнеупорные изделия производят четыре завода. Все они оказались в тяжелом положении. Во многом благодаря Китаю.

Китайцы уровняли в цене огнеупорные изделия и периклаз, из которого можно сделать огнеупор. Местный производитель становится неконкурентоспособным. Политика Китая такова: предприятия доводятся до закрытия, после чего цена резко возрастает. Кроме хорошей сырьевой и промышленной базы, у китайцев есть государство, которое о них заботится, но я не хочу, чтобы оно заботилось обо мне. Я бы предпочел, чтобы российское государство повнимательнее относилось к своим производителям.

- Алексей Александрович, каким в вашем понимании должен быть инженер 21 века?

- Он должен что-то изобретать. Все остальное – вторично.

- Над чем вы сейчас работаете?

- Как всегда, над смолами. Занимаюсь улучшением экологической составляющей. Два года назад мы сделали смолу, в которой остаточное содержание мономеров (той самой вредной химии, о которой все так говорят) было в 5-6 раз ниже. А затем их число снизили еще в два раза.

- Вы наверняка имеете какие-то награды.

- У меня есть патент на смолу с использованием карданола – жидкости из скорлупы ореха кешью. Это уже область «зеленой» химии. Синтетическое сырье заменяется на природное. Смола используется для деревообработки. Естественно, труд не единоличный. Но часть работы была проделана и мной.

В 2005 году по итогам городского конкурса стал инженером года. Я считаю, что такие конкурсы необходимы для молодых инженеров.

- У каждого человека есть учитель, без которого бы все дальнейшее могло бы не состояться. Расскажите о тех людях, под влиянием которых вы окрепли на профессиональном поприще.

- Никогда не забуду классного руководителя Наталью Александровну Головчанскую. Она преподавала математику. Когда человеку что-то нравится, это заразительно. И она сумела заразить нас. Основы физической химии полимеров были заложены в университете Александром Петровичем Сафроновым. Именно он дал нам методологию для решения задач. На Уралхимпласте - ныне покойный Владимир Аронович Струпинский. Легендарный человек в отечественной химии. Без него современной литейной промышленности не существовало бы. Я один из его последних учеников.

Владимира Ароновича знают все. А вот о Галине Анатольевне Беляковой говорят не так часто. Она была инженером, хозяйкой лаборатории и поддерживала порядок.

- Какое место отведено центральной лаборатории в структуре предприятия?

- Если фенольные смолы – это наш хлеб, то центральная лаборатория – витамин С. Без него организм начинает болеть: теряются зубы, слабеет зрение, и человек, в конце концов, умирает от цинги. Лаборатория не дает компании ослабнуть. Мы поддерживаем производство на высоком уровне и стараемся соответствовать современным требованиям.

- Спасибо за беседу!