Это событие произошло после того, как отец уже был на фронте. На дворе был голодный и холодный 1942-й. За два года войны из дома продали все, чему находился покупатель. Но, как самая дорогая память о довоенном времени, хранилась отцовская скрипка. Мать не хотела расставаться с ней до последнего. Когда в доме не осталось ни рубля и никакой еды, было решено продать отцовскую скрипку.

Мать носила ее на рынок, предлагала знакомым, но все было напрасно. Очевидно, инструмент решил дождаться своего хозяина.

Но вот однажды в доме появился прилично одетый человек и предложил купить скрипку. Однако сначала он хотел бы увидеть ее и опробовать звук. Мама достала из футляра инструмент, развернула тряпицу, в которую тот был завернут, и подала незнакомцу. Тот снял пальто, одернул пиджак и поднял рукава рубашки. Потрогав струны своими длинными пальцами, он вскинул скрипку на плечо и смычком коснулся струн. Скрипка отозвалась протяжным и жалобным звуком.

Я стоял рядом с мужчиной и не сводил глаз с инструмента. Когда раздалась какая-то грустная мелодия, мать залилась слезами и вышла из комнаты. А я замер и долго не мог пошевелиться, услышав божественный звук такого маленького, но так сильно тревожащего мой слух инструмента. Закончив играть, мужчина велел позвать хозяйку. Я зашел в кухню и попросил заплаканную маму зайти в комнату.

Скрипач сказал, что инструмент ему нравится и он купил бы его. Мама вытерла глаза и спросила, за сколько. Музыкант назвал какую-то сумму. Мама немного подумала и сказала: «Деньги нам, конечно, нужны, но нельзя ли скрипку обменять на ведро картошки?» Мужчина согласился и сказал, что придет завтра.

После его ухода я уткнулся в мамино плечо, и мы вместе, в голос, стали оплакивать отцовскую память. Когда скрипку забрали, мать не могла успокоиться несколько дней. Чтобы как-то скрасить боль утраты, она каждый вечер стала рассказывать мне о жизни с отцом до войны. Это были добрые, красивые рассказы, они до глубины души тревожили мое воображение.

Сейчас я знаю, что такое скрипка – главная участница любого симфонического оркестра. Я также знаю о том, что нужно не менее пяти лет, чтобы достойно играть на этом инструменте. Но вот вопрос: откуда в глухой чувашской деревне могла появиться эта «царица» любого оркестра? Кто учил отца играть на этом божественном инструменте? Ладно, если бы это была балалайка или баян, или, к примеру, гитара… Но скрипка! В деревне, где народ не ел ничего, кроме примитивной «огородины», и не пел ничего, кроме частушек. И вдруг среди этой бедноты и серости вырос талантливый парень, освоивший инструмент, поддающийся далеко не каждому.

Особенно до слез мою маму умиляли довоенные вечеринки, где отец был всеобщим центром внимания. И ведь его игру на скрипке не только слушали, но и под чарующие звуки танцевали вальсы и польки…

Виталий АНДРЕЕВ,
бывший преподаватель НТФ-УПИ и Нижнетагильского пединститута, профессор философии.