Моя жена много лет проработала в Дзержинском районном совете ветеранов, выступала перед детьми с воспоминаниями: она в 40-х годах была ребенком и почти всю войну провела на оккупированной немцами территории. И однажды я услышал ее рассказ, увидел, как поражены ребята тем, что происходило с детьми в военные годы.

- Я, Ширинкина Валентина Петровна, родилась 15 сентября 1939 года на Украине, в селе Малиновка Чугуевского района, и всю войну прожила там.

Отец Петр Мануилович Диденко работал в Харькове на тракторном заводе. Когда началась война, его по приказу наркома обороны СССР вместе с заводом эвакуировали на Урал, в Нижний Тагил. А мама с двумя детьми осталась в селе. Все надеялись, что война пройдет быстро.

Я была совсем мала, но отдельные эпизоды запечатлелись в моей детской памяти.

Как для меня началась война? Папа перед самым отъездом на Урал вырыл в огороде для нас окоп, чтобы мы могли прятаться во время бомбежек. Но со временем маме надоело прятаться с нами в этом окопе, и мы оставались в своем доме.

…Она сидела на лежанке, пристроенной к печке, возле нее на блюдечке горел фитилек. Вдруг послышался гул фашистских бомбардировщиков. Посыпались на село бомбы. Я проснулась от того, что мама убирала осколки стекла, которыми мы с братом были усыпаны. Оказалось, одна бомба упала прямо в наш огород, да не просто в огород, а в то место, где был наш окоп. Какое счастье, что нас там не оказалось в этот момент. Взрывной волной вынесло все стекла в доме. Видимо, нам суждено было жить.

Когда в село вошли немцы, к нам в дом поселили немецкого офицера. Я до сих пор помню его одежду: серая форма, портупея, черные перчатки. Но особенно запомнилось его поведение. Мой маленький братик, ему было около годика, расплакался отчего-то. Разъяренный офицер влетел в нашу комнату, закричал, выхватил пистолет из кобуры и начал им размахивать перед мамой. Я помню только, что мама его просила о пощаде и пыталась успокоить братишку. Но все кончилось благополучно.

Наше село было передовой линией фронта, жителям часто приходилось покидать его. Помню фруктовый сад, в котором когда-то мой дед построил шалаш, и мы там иногда жили. Бывало, идет сильный дождь, мы все промокнем до нитки, хотим согреться, садимся около маленького костра и чувствуем, что руки, ноги согреваются, а спина мерзнет. Лезем обратно в шалаш, но согреться там все равно невозможно.

Когда Малиновка была уже на нашей стороне, мама часто ходила к железной дороге, что рядом проходила, и спрашивала у бойцов в эшелонах, нет ли среди них ее брата Василия. Он был призван на фронт, но вестей от него не поступало. Мама брала и меня с собой, и один раз мы оказались около вагона–кухни. Повар поднял меня к себе в вагон, обнимал и приговаривал: «У меня дома такая же дочка, я по ней соскучился». А потом он попросил у мамы посудину, чтобы положить каши. Но у нас нашлась только наволочка – в нее и положили нам еду. Ох, и вкусная же была эта каша для нас голодных!

Ефим Дмитриевич ШИРИНКИН,

заместитель председателя Дзержинского районного совета ветеранов.