Героиня нашей публикации уже год борется за свою жизнь, уверяет, что собственное здоровье нужно отстаивать, не опускать руки ни при каких обстоятельствах, не ожидая чудес от бесплатной диспансеризации и медуслуг за деньги

Понять могу, простить не получается

Может ли неверный вывод докторов изменить судьбу человека настолько, что он окажется между жизнью и смертью, потеряет возможность нормально трудиться, заниматься семьей и отправится по различным инстанциям разбираться, почему медик в Нижнем Тагиле болезнь не увидел, а в Екатеринбурге сразу распознали неладное и поразились: «Как можно было не заметить очевидное?» Да, такое бывает. Но кто должен отвечать за подобное? И нужно ли окончательно разочаровываться в возможностях городской медицины?

Восьмое марта для Нины (имя изменено по просьбе читательницы) не просто праздничный день, а почти дата – скоро будет год, как она начала обследоваться в Демидовской больнице.

В наши дни проблемы с желудочно-кишечным трактом у молодых женщин, в принципе, встречаются нередко. Многие вообще не принимают тошноту, регулярные боли в желудке всерьез – выпили обезболивающее (у кого в сумке нет ношпы или мезима?), и до следующего приступа забыли.
Нина не из таких. Она борец по жизни. Чего только стоит само обращение с письмом в нашу газету!

- Нужно всем рассказать, чтобы не запускали болезни, не доводили до перерождения небольшой патологии в раковую опухоль. И не расслаблялись, даже если местный врач отмахнулся, мол, все у вас в порядке. Прислушайтесь к себе, продолжайте обследоваться, если чувствуете что-то не так, ваш организм вас не обманет, - объяснила цель своего прихода в редакцию Нина.
  
В конце марта прошлого года женщина прошла ФГС, в результате которого ей поставили диагноз дуодено-гастральный рефлюкс. Это состояние как самостоятельное заболевание встречается редко, гораздо чаще является симптомом другой патологии ЖКТ. Часто оно сопровождает хронические гастриты, язву желудка и рак. Об этом пациентке не сказали. Не насторожились и сами медики, хотя рак желудка является самой частой локализацией и занимает первое место как по заболеваемости, так и среди причин смертности от злокачественных новообразований.

Женщине прописали лечение. Естественно, оно не принесло никаких положительных результатов: Нина с каждым днем чувствовала себя все хуже.

Тогда по совету гастроэнтеролога той же больницы она отправилась в Екатеринбург в платную клинику на дополнительное обследование. Сейчас уже очевидно: если бы не та самая рекомендация молодого доктора, героини этого материала сейчас бы уже с нами не было.

- Знаете, за что корю себя больше всего? Почему сразу же не стала перепроверять результаты ФГС, ведь чувствовала, что-то не так. Однако доверилась врачу. А не надо было, - признается наша собеседница. - Но, с другой стороны, к чему тогда все призывы к населению вовремя посещать врачей, проходить диспансеризации в тагильских больницах, если всерьез на нас никто не смотрит.

- В Екатеринбурге сразу все прояснилось. Врач был в недоумении, - вспоминает Нина. - Как можно не заметить такую серьезную и очевидную патологию - инфильтративная форма рака желудка?

Позже, уже после срочно проведенной операции, стало известно, что болезнь зашла слишком далеко. И давать прогнозы врачи не брались.

- Считаю, что из-за неправильно поставленного диагноза во время ФГС, сделанного в нашей городской больнице, было упущено время, опухоль выросла, - рассказала Нина. – Самое страшное, что тогда, поверив в точность диагноза, я вообще могла перестать обследоваться.

Сейчас женщина проходит химиотерапию. Настроена на борьбу с недугом – у нее двое детей. Старший совершеннолетний, а младшего еще растить и растить. Она написала официальное письмо в Демидовскую больницу с просьбой разобраться в ситуации (копия имеется в редакции). Ждет ответа.

- Поймите, я далеко не одна, кто оказался в подобной ситуации. Поэтому для меня не так важно, чтобы кого-то наказали. Пусть выяснят, отчего наши врачи оказываются не столь профессиональны, как, например, в Екатеринбурге. Дело в аппаратуре? Кстати, именно так мне и объяснил причину ошибки врач, который проводил ФГС в первый раз: в столицах техника лучше нашей.

- Но, во-первых, - продолжает наша героиня, - тагильчане проходят большинство исследований платно, значит, руководство больниц просто обязано обеспечить для людей качественную медтехнику. Во-вторых, разве не доктора, зная все нюансы положения в здравоохранении, первыми должны забить тревогу, когда самочувствие больного и результаты исследований не совпадают?

- Возможно, нашим специалистам недостает практики, или нагрузка у них слишком велика, устают, теряют бдительность, - предполагает Нина. - Со всем этим могу согласиться, но не принять и простить.

Пациент не всегда прав

Случай с Ниной, действительно, не единичный. Вдумайтесь, около 3 млн рублей получили за девять месяцев прошлого года клиенты только одной страховой компании, обеспечивающей медполисами жителей Свердловской области, в качестве финансовой компенсации от лечебных учреждений в связи с ненадлежащим оказанием медицинской помощи. Сюда относятся и неверно поставленные диагнозы. Нина тоже может обратиться с заявлением в свою страховую. Вероятность выигрыша есть, но очень небольшая.

- Подобные прецеденты случались в нашем городе. Существует практика доведения таких дел до судебного разбирательства. Интересы пациента в таком случае в качестве третьих лиц представляют работники страховой компании. Один из последних примеров - нам удалось добиться от городской больницы компенсации в 500 тысяч рублей родителям ребенка, умершего из-за несвоевременно оказанной медпомощи,- комментирует руководитель филиала Астрамеда-СМ в Нижнем Тагиле Светлана Трухина. – Однако процесс этот очень длительный и нет полной гарантии успеха. – Сложность кроется в том, что бывает невозможно установить причинно-следственную связь между ухудшением здоровья пациента и определенными выводами врачей.
  
Возможно, на тот момент, когда героиня вашей публикации проходила обследование в Нижнем Тагиле, ее заболевание еще не было в стадии онкологии.
  
- Все же пробовать отстоять свои права нужно, - продолжает Светлана Трухина. - Есть экспертизы, установлен порядок рассмотрения медицинской документации: в страховых компаниях для этого созданы специальные отделы.

От себя добавим, лишь бы у пациента хватило сил на все эти выяснения. У онкологических больных, как правило, их нет, как и времени. И то, и другое уходит на борьбу с болезнью, а итог игры с врачами в верю - не верю непредсказуем.