Журналист Максим Васюнов начал свой творческий путь в «Телеконе». Теперь он снимает документальные фильмы в Москве. Их можно увидеть на телеканале ТВЦ в передаче «Тайны нашего кино», и не только. Хотя Максим уже пять лет не живет в Нижнем Тагиле, в душе он остался тагильчанином. В родном городе оказался проездом, всего на один день. Под Екатеринбургом в деревне Каменка проходили съемки фильма про Юрия Казарина - известного поэта, доктора наук, бывшего разведчика.

- Максим, расскажи о своем пути в журналистику.

- Еще в школе я начал публиковаться в газетах. Первая заметка вышла в «Консилиуме». Не знаю, откуда пришла такая уверенность, но уже в седьмом классе точно знал: буду журналистом. В Нижнем Тагиле была развита школа юных корреспондентов, кружки работали в ГДДЮТ, Доме творчества Тагилстроевского района... Я занимался везде, где только можно, публиковался во всех городских газетах. Но так как учился не очень хорошо, мне сказали, что я зря рассчитываю поступить на журфак. Даже медалистам это не всегда удается. Поэтому решил не испытывать судьбу и поступил в Нижнетагильский педколледж №1 на отделение «Русский язык и литература». Там получил хорошую теоретическую и практическую базу.

Судьба сложилась так, что в 16 лет я остался один, мне самому пришлось зарабатывать на жизнь. Иногда не было денег даже чтобы доехать до педколледжа. Ходил пешком с Тагилстроя. Работал на трех работах. Был грузчиком, помогал вести кружок юных корреспондентов в гимназии №18, где работала замечательный педагог Татьяна Михайловна Яркова. Получал гонорар в «Тагильском рабочем» и «Горном крае». Деньги были небольшие, но мне хватало, чтобы сходить в пиццерию с друзьями. Подрабатывал дворником в «Киномаксе». Кто бы мог подумать, что в 2014 году я привезу туда свой фильм «Триста» (Максим написал к нему сценарий. Главную роль в ленте сыграл тагильчанин Ярослав Жалнин. – Прим. авт.)

Закончив первый курс, решил больше никого не слушать и попробовать поступить на журфак на заочку. В июне шли подготовительные курсы. Нужно было где-то жить целый месяц. А место в общаге давали только тем, кто поступал на очное отделение. Мне ничего не оставалось, как подать документы на очку. Первые экзамены сдавал там, но потом перевел документы на заочное отделение. И как-то в общаге об этом узнали. Поздно вечером меня выгнали на улицу. Я походил-походил около общежития, вижу, идет ко мне охранник: что же ты, говорит, мучаешься, вон там все лазят на второй этаж, и ты залезай.

На журфак поступил без труда. Стал учиться в двух местах, продолжая печататься в газетах. Моя подруга Наташа Горнакова работала спортивным корреспондентом в «Телеконе». Ей нужно было уйти на больничный, и она попросила заменить ее. А я учился на печать и думал, телевидение – не мое. Наташа уговорила. Пришел на стажировку и втянулся. С 2007 года так и работаю на ТВ. Начинал спортивным корреспондентом, потом ушел в новости. Позднее с Алексеем Слуцким создали программу «Место происшествия».

- Были ли в твоей журналистской практике курьезные случаи?

- В «Телеконе» делали серию расследований, посвященных тагильским сектам. Дворец культуры школьников умудрились сдать в аренду сектантам, чтобы они провели свой фестиваль. Раз мероприятие было открытым и официальным, мы пришли туда с камерами. Поснимали, записали интервью, сделали хороший разоблачительный сюжет. После этого были еще в паре мест. В конце концов добрались до реабилитационного центра в Решах. Местные жители жаловались, что сектанты ходят с топорами, угрожают, устраивают дикие пляски на улицах, кричат сорванными голосами «Аллилуйя!». Мы приехали с полицией. Но представители правопорядка мало чем помогли. Сектанты начали кидаться на нас, размахивали топорами, чуть не выбили камеру из рук оператора. Мы все это отсняли. На следующий день – звонок с незнакомого номера. Оказалось, один из лидеров секты. Он говорил со мной часа три, пытался завербовать. Звонил еще раз вечером. Ему нужно было, чтобы сюжет не вышел в эфир. Когда понял, что меня не убедить, начал открыто угрожать: «Мы с тобой по одним улицам ходим, все может случиться, и людей избивают в темных переулках…» Через какое-то время возвращаюсь с очередной съемки, вдруг звонят из редакции: «Ты где? Не подъезжай пока. Сектанты взяли в осаду телекомпанию, никого не пускают, не выпускают, они пришли с тобой разобраться. Пока ты не выйдешь, не уйдут». Им объяснили, что меня здесь нет и не будет, пригрозили полицией. В итоге руководитель секты сказал, что мы еще встретимся в суде, написал заявление в полицию: якобы я ему угрожал, а у него беременная жена. Меня вызвали к участковому. Выяснилось, что этот самый сектант имеет судимость, он, насколько помню, воровал женские шапки. В тюрьме к нему пришла идея организовать секту.

- Сюжет вышел в эфир?

- Конечно. Если у тебя есть информация и возможность донести ее до людей, ты должен это сделать. В такие моменты начинается настоящая работа журналиста. У нас было много ярких расследований. Проблемы, которые поднимали мы, больше никто не поднимал.

- Как ты оказался в другом городе?

- На третьем курсе журфака Александр Воробьев предложил стать главным редактором городской телекомпании в Заречном, и я согласился. Телекомпания была уникальной. Мы были объективны,  умудрялись критиковать власть, хотя были муниципальными. Очень быстро к нам пришел зритель. Я проработал там почти два года. К тому времени неоднократно побеждал в крупных фестивалях по журналистике, в том числе получил грант школы ТЭФИ на бесплатное обучение. Со всей страны отобрали шесть корреспондентов и шесть операторов. Мы учились у великих журналистов – Владимира Познера, Марианны Максимовской, Андрея Кондрашева и других. Меня заметили. В 2011 году  поехал на стажировку в Москву, где меня уже ждали. Работал на Первом канале в программах «Время», «Доброе утро», а потом пригласили в студию документального кино. Предложили хорошую зарплату. На Первом канале совсем небольшие заработки.  

- Сколько, если не секрет?

- Корреспонденты федеральных каналов тогда получали от 40 до 60 тысяч. Причем нужно было сутками работать, мы буквально спали в редакции. Диванчики стоят, есть одеяла. Единственное, душа нет, приходилось ездить домой.

- Так много работы?

- Перед переездом в Москву я позвонил главному редактору: «Ты когда приедешь?» - «9 мая» - «Отлично, сразу же выходи на работу» - «9 мая?» – «Да, у нас выходных нет, приходи». Я сразу понял: на этой работе белого света не увидишь, так и получилось. Действительно, работы было много. Мы освещали движение белоленточников, митинг на Болотной площади... Я приехал в самый разгар событий. Одним из первых в стране узнал, что Холманских стал полпредом. В программу «Время» пришла молния.

- Сколько ты отработал на Первом канале?

- Девять месяцев. Потом с головой ушел в документальное кино. Оно мне нравится - это культура. Не пропаганда, не криминал. Много фильмов снял об актерах – Сергее Маковецком, Леониде Куравлеве, Сергее Гармаше и т.д. В детстве я любил смотреть советские ленты. Так получилось, что о любимых фильмах потом снимал документальное кино или делал программы. Даже о таких редких, как, например, «Блондинка за углом». Ты уже по-другому к ним относишься, словно обрабатываешь свою ностальгию, отдаешь долг детства. Я воспитывался бабушкой. В детстве мы вместе смотрели «Вечный зов». Помню, она все возмущалась: «Ну, что этот Полипов, главный по колхозам, все умничает?! Сил нет на него смотреть, предатель проклятый! Его бы самого в поля да к коровам!». И вот проходит страшно сказать сколько лет, и мне выпадает жребий делать фильм о «Вечном зове». И тут я вспоминаю бабушку, нахожу того самого Полипова (Юрий Смирнов) и везу его.... по маршруту моей бабушки!

Замеры по Москве показывают, что у программы «Тайны нашего кино» очень хороший рейтинг. Все как-то пошло-поехало, и меня стали приглашать на другие проекты. По заказу Министерства культуры делали фильм о русском театре для вещания на Западе. Мы хотели показать, что театральная культура в России находится на высоком уровне. Проект состоял из 10 серий, я посвятил ему год жизни. Приходилось много писать, снимать, ездить в командировки. А потом меня попросили написать сценарий к фильму «Триста», и с тех пор втянулся в художественное кино. Звонят режиссеры, продюсеры. Я даже не знаю, как они находят мой номер телефона. Видимо, сарафанное радио. Телевидение постепенно уходит на второй план. И я даже этому рад. Российское телевидение катится в пропасть, не хочется быть к этому причастным. У меня дома нет телевизора. Постоянно смотреть желтуху, криминал, пропаганду, в конце концов, вредно для психики. Упал уровень образования журналистов. Ко мне в студию на практику приходили студенты из того же МГУ, очень слабые, к тому же, крайне либеральные. Журналист должен быть объективным человеком. Если ты приходишь в профессию с убеждением, что «Россия – это поганая Рашка, а Путин – зло», как ты можешь быть журналистом? Крайности во всем: либо крайняя пропаганда, либо крайняя оппозиция.

- Тебе приходилось разочаровываться в героях любимых советских фильмов?

- Известные актеры, режиссеры – все, как правило, очень глубокие люди. Одно из самых ярких воспоминаний связано с Сергеем Маковецким. Настоящий русский актер, умнейший собеседник. Многие народные артисты, любимцы миллионов, живут в нищете. Это всегда болезненно переживаешь. А разочарования связаны с теми, кто прославился уже в последнее время.

- Над какими проектами ты работаешь сейчас?

- Мы продолжаем снимать проект «Тайны нашего кино». Вместе с актрисой Галиной Яцкиной недавно закончили работать над фильмом, посвященном женщинам, которые воевали в Афганистане. Мы сорежиссеры и сосценаристы. Галина Яцкина знакома зрителям по кинолентам «Женщина», «Уроки французского». Но мало кто знает, что она сама была в Афганистане. В ближайшее время заканчиваю проект «Чехов. Интерстеллар». До сих пор никто не осознает, кем был Чехов на самом деле и почему его все еще ставят в кино и в театрах. По количеству экранизаций и постановок произведения Чехова стоят на втором месте после Шекспира. Когда я снимал проект о русском театре, все беседы с актерами и режиссерами так или иначе сводились к Чехову. Он мог стать Фрейдом, даже пытался писать работы, но так как ему нужно было постоянно трудиться, чтобы содержать семью, не смог довести дело до конца. В его записях угадывается психоанализ, он описывал раннее строение души человека. В «Вишневом саде» есть все проблемы современности. Поэтому наш фильм будет показан не на картинах прошлого, а на примерах из сегодняшней жизни.

- Ты как-то сказал, что начал по-другому относиться к Тагилу, когда только уехал из него.

- Я всегда хорошо относился к Нижнему Тагилу, но, уехав, начал ценить его еще больше. По работе мне довелось побывать во многих городах в России и за рубежом. Могу с уверенностью сказать: Тагил – один из самых красивых городов, уральская Флоренция. Удивляет, почему в городе до сих пор не развит туризм. Тем более, сейчас, когда европейцы едут в Россию, здесь для них низкие цены. Особенно много китайцев. В других городах делают деньги на ровном месте. А Нижнему Тагилу действительно есть чем гордиться. Он преображается, становится ухоженным, привлекательным для туристов. Нижний Тагил для меня - не просто город, где я когда-то жил, сюда я постоянно возвращаюсь, заряжаюсь энергией и отдыхаю. Если живу в столице, это не значит, что уехал в Москву навсегда. Я бы вернулся назад, если бы мне предложили полезное, интересное и оплачиваемое дело.

- А как же Москва – город больших возможностей и перспектив?

- Я никогда не рассматривал Москву, как город-офис, где можно заработать денег. Я люблю старую Москву, много гуляю, знакомлюсь с ее историей. Это самый красивый город на земле, но, вспоминая слова Николая Диденко, только после Нижнего Тагила.

ФОТО ИЗ АРХИВА М. ВАСЮНОВА.