В канун  110-летия «Тагильского рабочего»  в архивах редакции нашлось  письмо, направленное летом 1972 года на имя тогдашнего редактора газеты С.К. Быстрова. Его автор, вдова бывшего журналиста «Тагилки» Павла Елпидина, погибшего в марте 1943 года  в ходе боев с немецко-фашистскими захватчиками на Украине, предлагала к 30-летию смерти мужа опубликовать его очерк на страницах газеты.  Материал, написанный четким и красивым почерком, прилагался к письму.

     В Нижний Тагил уроженец Ленинграда Павел Елпидин прибыл в начале тридцатых годов в составе группы журналистов для освещения строительства двух индустриальных гигантов – Уралвагонзавода  и Ново-Тагильского металлургического завода. Вместе с Михаилом Михайловым, Леонидом Вилкомиром и Семеном Гутсоном  он трудился в городской газете. Перед самой войной окончил высшие офицерские курсы «Выстрел» и уже 27 июня 1941 года ушел воевать. Воевал и штыком, и пером в газетах 7-й и 39-й армий Южного фронта.

     Имя Павла Алексеевича вместе с именами еще четверых журналистов «Тагильского рабочего», погибших в боях с захватчиками, было выбито на памятной доске, висевшей в нашей старой редакции на улице Газетной.

       Семья Елпидиных после гибели отца осталась в Нижнем Тагиле. Вдова в конце семидесятых перебралась к дочери в Ленинград. Потомки сына, внуки и правнуки Павла Алексеевича, трудились и трудятся сейчас в сфере культуры.

     Отдавая память журналистам, издававшим городскую газету в тридцатые годы, мы публикуем сегодня очерк П. Елпидина о создателях первого в России паровоза. Материал увидел свет в 1936 году в «Литературной хрестоматии к истории Урала». Он – свидетель того времени, хотя более поздние находки исследователей техники внесли значительные коррективы в историю создания первого российского паровоза.

 Борис МИНЕЕВ.

Русский Стефенсон

   В старой литературе более или менее полного материала о постройке первого паровоза в России нет.  В малом энциклопедическом слова Брокгауза и Ефрона, издания 1902 года, можно только найти: «В России первый паровоз построен на демидовских заводах Черепановым в 1833 году». И все.

    Совершенно не случайно поэтому  Академия наук сейчас занята сбором имеющихся отрывочных материалов о постройке первого паровоза в России для разработки этой интереснейшей страницы в истории нашего транспорта.

    В Тагиле есть Пароходная улица. Есть Маральский мост,  на реке Баранче – Медведь-камень. Сами по себе они ничего особенного не представляют. Мост имеет плохую репутацию из-за своей ветхости, Медведь-камень с отвесной 40-метровой скалой еще привлекает отдыхающих. А вот  Пароходная никого не привлекает – обычная провинциальная улица.

     Но всмотритесь в их прошлое. По Маральскому мосту гнали маралов, у Медведь-камня зимовал Ермак, на Пароходной улице пустили первый в России паровоз.

    Демидовы славились миллионами, грабежом недр Урала, жуткой эксплуатацией рабочих, бесчеловечными выдумками, набожностью и бахвальством. Миллионы с лихвой все окупали.

    Однажды ехал Демидов из Москвы на Урал. Тракт шел вдоль безбрежных хлебных полей Орловской губернии. Пока на полустанках  перепрягали лошадей, барин вслушивался в бесконечные рассказы станционных смотрителей. Так и узнал, что у помещика Свистунова есть удивительный на всякие диковинные выдумки крепостной Черепанов.

     - Что угодно сделает, вот такой человек!

    Черепанов то «Петрушку» с часовым механизмом соединит, то прыгающих кукол наделает, то еще что – на потеху помещику.

     - Мне такого надо!- заключил Демидов и решил откупить Черепанова. Вместо даровитого выдумщика помещик предпочел  получить две тысячи рублей и отпустил Черепанова «на волю». А чтобы купленный работник не убежал с рудников, Демидов взял с него долговых расписок на пять тысяч рублей.

     У Черепанова рос сын – Ефим. Еще мальчишкой пошел он на рудник, начал работать забойщиком. Когда отец занемог – ноги ломотой сводило, глаза не все разглядеть могли, стал помогать старшему. Вскоре разнеслась  молва, что Черепанов-младший дальше отца пойдет. Что Ефим «головой выше всех», потому что никакая машина от его рук не отбилась и что другим не по разуму, ему – пустяки.

    Как-то примчался на рудник посыльный:

   - Хозяин зовет, поторапливайся…

     Демидов пил за конторкой чай. Отхлебывал с блюдца крупными глотками, а глазами в сторону косил – картинкой любовался. Вертел ее и так, и эдак, а Ефима будто бы и не замечал. Тот топтался у порога, но спросить хозяина, зачем позвали, не осмеливался.

       Наконец,  Демидов чай допил. Сощурился и пропел елейно:

     - Мы умны, а за границей умнее люди. Перебивают нас. Эко что сделали. Смотри иди…

    - Хороша штука,- проронил Ефим.

    - То-то и оно. Мне такую же надо. Понял?

  Демидов выскочил из-за конторки, завертелся. Потом ткнул пальцем в сторону Ефима.

   - Вот что. Решили мы тебя в Англию послать. Поезжай, высмотри. Вернешься – дома такую же сделаем. Чтоб сама ходила паром, как пароход. Но сухопутный.

    У Ефима чуть ноги не подкосились. Взмолился:

   - Не с руки мне это, по заграничному языку не знаю.

   - Глазами машину высматривай, а не языком,- отрезал хозяин.

    Провожали Ефима до ближайшего леса всем рудником. Распрощался он с женой  и свернул на ровно вырубленную просеку…

     Трудно быть в чужой стране. Чуть не каждого встречного пытался Ефим расспросить, как добраться ему в Англии до поселка Вайлам.  Не понимали его, пока не назвал имя Джорджа Стефенсона. Именно фамилия создателя первого в мире парохода, как долгожданный маяк в непогоду,  привела уральца к цели.

    Знаменитый изобретатель жил там же, где впервые покатилось по рельсам его творение. Рядом располагались шахты. Их владельцам и вручил Черепанов письмо от Демидова. Оно, впрочем, не сильно помогло.  Но машину гостю смотреть не запретили.

    Днями глазел Ефим на диковинку. Непонятного в ней много. Спросить бы у кого, но нет языка. Что высмотрел, то и твое. С тем и распрощался с Англией.

     Демидов об усталости не спрашивал.

    - Делай машину, да побыстрей,- распорядился хозяин.

    Для постройки сарай отвели, натащили туда инструмента всякого. Взялся за дело и старый Черепанов. Весь «производственный план» был у Ефима в голове. Как мог, рассказал он отцу о заграничной машине. Стали оба мозговать, дни напролет собирали заморский паровик.  Что в памяти осталось – быстро делали, что забылось – сами додумывали.

     На руднике говорили, что старший Черепанов ума лишился, а младший  в чужой земле черту продался.  Демидов сам наблюдал за работой, от таких разговоров злее делался, торопил.

    Скоро сухопутный пароход выглядел как самый заправский. Котел, в один размах длиной, крепко сидел на раме. От него шли трубы к цилиндрам – маленьким, как рукава поддевки. Передача у колес тоже была, в движение они приводились через шестерни.

    К концу постройки взялись за «путевое хозяйство». С рудника по улице (теперь Пароходной) прокладывали четыреста сажен «колесопроводов» - рельсов.  Демидов осмотрел все и назначил день открытия дороги.

     Смотреть на «чугунку» народу собралась тьма-тьмущая. Демидов со всех окрестностей гостей собрал, чиновников больших и малых пригласил. Гвалт вдоль «колесопроводов» стоял сплошной. Не прекращались смешки. Черепановы будто ничего не видели и не слышали. Сами выкатили на рельсы паровичок, прицепили к нему вагон с углем и вагоны – обыкновенные деревянные тележки с грузом в двести пудов.

    Старший Черепанов все сам осмотрел, отошел в сторонку. Ефим забрался на машину и стал разводить паровик древесным углем. Скоро машина запарила, загудела.

    - С лошадкой-то, поди,  вернее, да и опаски нет, -  крикнул кто-то в толпе.

    Обособленно стояли понаехавшие дамы:

    - Никуда не пойдет это чудовище!

   Ефим дал пар. Машина дернулась и пошла вперед, понемногу набирая скорость. Толпа за ней уже не успевала, только Демидов на рысистом коне ехал рядом. Вскоре Ефим заволновался. Как тормозить он знал, а вот как ехать паровозу  обратно, у англичан не высмотрел… Только  позже сделали они с отцом  реверс.

      Сгинуло в вечность демидовское время.  Но никогда не забудется память о первых строителях русского паровоза, даровитых уральских механиках Черепановых.

Павел ЕЛПИДИН.

1936 г.